щось воно мені нагадує
Sep. 16th, 2024 08:59 amВ отличие от многих других мест, в Киэлесткине таунгмаззат имел название и считался особой категорией преступлений. [...]
«Таунгмаззат» с драконидского языка переводится как «акулий голод». Акулы как таковые драконидов мало беспокоили, а называли они этим выражением поведение тех своих сородичей, у которых пробуждался безудержный «аппетит» при виде крови, да не врага, а просто собрата. Сиречь таких, кто имел привычку затевать драку с прохожим, которому наступил на ногу – просто чтобы не извиняться и не объясняться. Или, украв у соседа из сарая грабли, вскорости возвращался и заодно поджигал соседу сарай. Ну, раз уж так вышло - почему бы и не весь сарай, в самом деле?
[...]
Оказывается, торговец, смухлевавший в договоре, может начать распространять клевету на обманутого - именно для того, чтобы последнему не верили. Оказывается, врач может, совершив ошибку, попробовать скрыть её и подвергнуть пациента дополнительной опасности, а то и обвинить последнего в небрежности. Оказывается, укравший чужих оленей может, поразмыслив, вернуться и убить их хозяина, чтобы тот никогда, никогда не стал его преследовать.
(c) Дример М., Киэлесткин
Оригинал записи на Дыбре
«Таунгмаззат» с драконидского языка переводится как «акулий голод». Акулы как таковые драконидов мало беспокоили, а называли они этим выражением поведение тех своих сородичей, у которых пробуждался безудержный «аппетит» при виде крови, да не врага, а просто собрата. Сиречь таких, кто имел привычку затевать драку с прохожим, которому наступил на ногу – просто чтобы не извиняться и не объясняться. Или, украв у соседа из сарая грабли, вскорости возвращался и заодно поджигал соседу сарай. Ну, раз уж так вышло - почему бы и не весь сарай, в самом деле?
[...]
Оказывается, торговец, смухлевавший в договоре, может начать распространять клевету на обманутого - именно для того, чтобы последнему не верили. Оказывается, врач может, совершив ошибку, попробовать скрыть её и подвергнуть пациента дополнительной опасности, а то и обвинить последнего в небрежности. Оказывается, укравший чужих оленей может, поразмыслив, вернуться и убить их хозяина, чтобы тот никогда, никогда не стал его преследовать.
(c) Дример М., Киэлесткин
Оригинал записи на Дыбре